Солнце палило беспощадно, все никак не хотя уступать тучам, а жаль. Многие уже были готовы души продавать богам и демонам, лишь бы небо сжалилось над ними и подарило дождь, такой долгожданный. Но души не были нужны ни богам, ни демонам. Жара никак не отступала, а запасы воды медленно, но верно подходили к концу. Вроде и достаточно, но стоило прикинуть и догадаться, что такое сокровище, как вода ныне будет расходиться очень быстро, в лагере полном народу. Особенно учитывая то, что многие активно тренировались. От жары хотелось спрятаться, и Ганник бы спрятался в храме, проспал бы до вечера на своей лежанке, если бы не охота. Пришла его очередь, а к этому он относился с уважением, ведь он ел добычу других в их очередь. Так что мысли о сне были изгнаны из белобрысой головы.
В этот день Ганник решил, что на охоте ему понадобится напарник, хотя обычно он ходил отдельно от прочих, сразу же отделяясь от честной компании. По его словам, эти самые напарники всю добычу только распугивают, но на самом деле Ганнику так было проще и привычнее. Он путешествовал много лет и далеко не всегда покупал еду, чаще добывал её сам, привыкши действовать в одиночку. Своим привычкам он не стал изменять и в лагере повстанцев, принося добротную добычу, которую добывал лично, уходя и возвращаясь отдельно от других охотников.
Но именно в этот день Ганник решил идти в лес с кем-то, а если точнее – с Сиеррой. Она, правда, об этом еще не знала, однако отказ кельт все равно не принял бы. Ей нужно было развеяться, а лес и охота – это её стихия. Она зарабатывала торговлей мясом на жизнь в свое время и вряд ли позабыла, как это делается. К тому же, в день своего прибытия, она лично ему сказала, что все еще помнит, как держать лук и охотиться. Пришло время ей доказать свои слова. Конечно, Ганник понимал, что она прошла через многое и не грех в её ситуации сторониться людей, попав после рудников в чуждый лагерь, но вместе с тем ей нужно было шагать вперед, и она сама знала это. Он всего лишь хотел помочь. А она не откажется от этой идеи, Ганник, можно сказать, чувствовал.
С утра, после завтрака, он сходил и взял для Сиерры лук и стрелы. Оружия нынче было достаточно, они собрали все, что было у римских войск, которых повергли, а оружие у псов Глабра было вовсе неплохое. К тому же, в лагере было не много лучников, намного больше тех, кому нужны были мечи, потому найти свободный лук и две дюжины стрел было делом легким и незатейливым. Вернувшись в свой закуток храма, где они с Сиеррой с недавних пор располагались, кельт бросил его на тряпицы, служившие им лежанкой, и сообщил бодро:
- Мы идем на охоту. Помнится, ты говорила, что все еще помнишь, как им пользоваться?
Он улыбнулся. Лукаво и приободряющее. Появление Сиерры, сыгравшей в его жизни небольшую, но запоминающуюся роль, положительно на него влияло. Ему так казалось, во всяком случае. Несмотря на то, что он привык к одиночеству, ему приятно было быть с кем-то, вызывающим теплые чувства. И таких людей в его жизни было немного, а на этом жизненном этапе одна лишь Сиерра. Эта женщина действительно была дорога ему, было в ней что-то особенное, привлекшее его тогда и теперь. И совсем не важно было, сколько они знакомы, главное – это то, что им в компании друг друга было комфортно.
Усевшись на лежанку, Ганник прислонился спиной к прохладной стене, согнув одну ногу в колене, наблюдая за своей подругой. Достав из привычного спрятанного от чужих глаз места кувшин с вином, мужчина сделал несколько глотков и вернул его обратно, прикрыв тряпицами.
- Отправимся со всеми, там разойдемся. – Сказал он, чуть откинув голову назад.

Самое главное порою не упустить момент, не прозевать шанс, что дает тебе судьба. Сакра давно ждала момента, когда сможет совершить очередную попытку к освобождению. Только на этот раз шанса на неудачу у нее не было, потому как Красс и так часто, можно сказать, для римлянина закрывал глаза на ее выходки. Да, конечно, наказывая, но не так сурово как мог сделать любой другой. Если он надеялся, что сирийка одумается, смирится со своей участью и даже будет ей рада, то глубоко ошибался. Тем более теперь, когда она узнала о восстании и даже знала, в какой  точке мира может избавиться от оков. В ее сердце с новой силой вспыхнула надежда и желание освободится. Но и Красс, словно понимал это и, казалось, пристально присматривает, в то время как Сакра только и искала способ выбраться. И как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. Сама судьба словно вручила ей шанс, а может это была очередная ловушка римлянина, дабы проверить ее? Не важно. Нужно было этим воспользоваться.
Красс лично дал ей поручение. Отнести письмо одному из тех, с кем он часто встречался в своем доме, обсуждая восстание, планы. Сакра все это слушала и запоминала, кто знает, когда может пригодиться  услышанное в доме такого человека как Красс. После ей было велено зайти к мастеру-ювелиру и забрать вещь, которую ему заказал римлянин. Достаточно времени, чтобы выбраться из города, она без охраны, она практически имеет свободу действий, а если возникнут вопросы, то всегда может сказать, что действует по поручению Красса и показать сверток, скрепленный его печатью. Таким образом, сирийка решила, что пора.
Она одела некоторые украшения, что подарил ей Красс, какие-то спрятала в кошелек, где была и пара монет. Накинула сверху плащ, что скрывал клеймо. Сирийка отправилась из дома по направлению к адресату и только, когда дом Красса исчез из вида, свернула в другую сторону, сторону выхода из города. Благо прошло уже достаточно времени, и рабыня могла ориентироваться в городе. Выскользнула через ворота, где всегда было много людей, а значить меньше шансов, что ее остановят. Дальше был длинный путь, она старалась держаться от основных дорог подальше, иногда ее подвозили какие-нибудь мелкие ремесленники, земледельцы. Сакра старалась нигде надолго не задерживаться, выменивала провизию на украшения и сразу исчезала, держалась от больших городов и поселений, но ее не покидало чувство, что за ней следят. Она оглядывалась, но никого не обнаруживала, тогда лишь вздыхала
- Это все страхи, - девушка в очередной раз поправила плащ, сворачивая с дороги, ведущей из Капуи в Помпеи. Дальше начиналась лесистая местность в сторону Везувия. Откуда она знала куда идти? Тут помогли скудные воспоминания карты, которую она с интересом разглядывала на столе у Красса, пока тот спал, а так же нескольких ремесленников, что подвезли ее. Стоял день. Солнце палило жарко, но сирийке было не привыкать к такой погоде. Единственное, что мешало наслаждаться жарой, было отсутствие воды, которая закончилась накануне днем. Однако ноги сами неустанно несли ее на встречу к долгожданной свободе. Она верила, что в лагере Спартака ей помогут вернуться на родину. Кто как не невольник поймет такого же невольника? И пусть сандалии уже  были готовы развалиться, не имело уже значения. Единственное, чего боялась Сакра это встретить солдат. Она  передвигалась по лесу, почти бесшумно, прислушиваясь, оглядываясь. Вдруг послышался хруст ветки. Сердце забилось часто и сирийка, замерев у дерева, стала оглядываться по сторонам.