Красс никогда не держал зла на беглых рабов, хотя понимал, что их следует наказывать, чтобы пресекать впредь эти бездумные попытки и даже пресекать действия их не только потому, что так хочется ему, а и из-за их безопасности. Попадись беглецам не те солдаты, они бы попросту зарубили раба и даже бы не моргнули. Эти люди просто товар, они ничто, их можно продавать, убивать, без разницы, они почти ничего не стоят. Но эта девушка делала уже не первую свою попытку, хотя обычно те, кто живет и служит в доме Марка, никогда не пытались бежать и она одна из немногих, кто смогла решиться на такое. Дворец большой и затеряться в нем легко, также как и выскользнуть из под взора охраны, они ведь не могут стоять в каждом углу, да и их количество хоть и больше двух сотен, но это не сильно помогает в таких случаях. Человек, знающий место быстро найдет выход. Но покинуть Рим куда как сложнее, огромное количество патрулей, стража у ворот и стены, которые не перемахнуть просто так. Это не деревня варваров, а величайший город мира.
- Мы ее привели, хозяин, прикажете ее наказать плетью?
- Нет, спасибо, я сам сделаю все, что потребуется.
Девушка выглядела не самым лучшим образом, видно ей досталось от тех, кто поймал ее, но благо обошлось без больших повреждений. Одна разбитая губа и ничего больше, это не так серьезно и уже к завтрашнему вечеру все заживет, хотя привкус может быть не самым приятным, как и распухшая ее часть. Эта девушка знавала боль куда большую и этому свидетельствуют шрамы на ее спине, оставшиеся после плети, которой ее высекли, когда она еще обучалась в рабской школе. Там у людей свои методы и Красс не вмешивается в их работу, так как выполняют ее они просто отлично. Только жесткая дисциплина может превратить хаос в порядок, и она нужна, ее нужно воспитывать в первую очередь, чем и занимается школа.
- Тебе не жалко себя? – спросил заботливым тоном мужчина и подошел ближе к девушке, руки которой до сих пор находились в кандалах, как и ноги. Солдаты привели ее, поддерживая с обеих сторон, но самой ходить в таком виде не так уж и просто. Марк подошел ближе и ключом, оставленным рядом на столике, снял с нее этот «железный наряд». Красс посмотрел на руки девушки, аккуратно покрутил их перед собой, вглядываясь пристальнее в ее запястья. Никаких повреждений не обнаружилось и хоть те достаточно натерли ей кожу, но кровь не успела еще проступить, и это было хорошим признаком. Взяв со столика небольшой платок белой ткани, он усадил девушку прямо тут, на мягкий диван достаточно большого размера и аккуратно чуть откинув ей голову, убрал легкую струйку крови с губ, что начала уже засыхать. Аккуратные движения, которые он видел у лекарей, давались ему не так уж и плохо.
- Ты разве не знала, что тебя накажут за твой побег? Зачем поступать так, если ты даже не знаешь, что ждет тебя за моим дворцом.
В его голосе звучала забота, и ведь он действительно часто испытывал особые чувства к своим рабыням, что должны были бы быть преданными ему во всем, но видно не каждой давалась такая преданность. Конечно, никто не хочет прислуживать, всем требуется свобода, но разве такая девушка выжила бы за стенами его дворца хотя бы неделю? Да, она могла бы за гроши продавать свое тело солдатам, пытаясь наскрести денег на еду и воду, спать на улице, или в дешевых заведениях, на окраине города, где берут лишь несколько монет за ночь на койке из дерева, подвешенной цепями к стене или просто поставленной в углу. И это та самая свобода, которой ей хочется? Или она думает, что у нее есть шансы снова вернуться в свою далекую страну, к родителям, какому-нибудь брату, и может даже возлюбленному. Та жизнь осталась за сотни миль позади, и уже не вернется никогда. Их можно видеть во снах, но реальностью подобному уже не стать. Пройти через всю Римскую империю и ее владения, незамеченной одиночной рабыне просто невозможно.
- Скажи мне, чего ты добивалась своим побегом? Только, пожалуйста, не говори, что ты хотела быть свободной.
Красс сам усмехнулся со своих слов, встал с диванчика, что стоял почти у края комнаты на входе, как раз для гостей, и присел на свое место, у стены, на красивом троне, так он называл его, хотя это был просто обычный стул. Поудобней расположившись он стал слушать, что же скажет ему беглянка, надеясь услышать более вразумительные слова, от той, кому он доверял, и кто таким образом предает его доверие.

Мужчина не ожидал, что девушка низвергнет на него столько слов. Трудно было представить себе, сколько скопилось в ней ненависти к Риму, а ведь о ней хорошо заботились в этом доме, у нее было многое, о чем не могли мечтать другие подобные ей, и все равно этого мало. Люди порой довольны даже маленьким мелочам в своей жизни, тем, что есть пропитание и крыша над головой – больше им попросту ничего не нужно. Даже свобода бывает излишней, так как многие не представляют, что с ней делать.
- Подойди ближе, ко мне, садись сюда.
Он показал ей на несколько ступеней, что были покрыты мягким ковром. Марку не хотелось говорить с девушкой на таком расстоянии, и вероятно она представляла себе свою смерть в эти мгновения, но он бы не за что не стал трогать свою рабыню. Красс не из тех людей, что считает слуг за материал, которым можно распоряжаться как угодно. Иначе, зачем было бы ему обучать их, строить специальную школу, где рабов учили бы языку, правильно выполнять свою работу и смирению. Единственный человек во всей Римской республике, кто заботился об этих людях, единственный кто считал, что они способны на гораздо большее и что они мало чем отличаются от самих обитателей Рима. Он многим рабам дал гражданство, вызывая порой недовольство у сената, зато мирный люд любил его за такое великодушие, ведь многим рабы пришлись мужьями и женами, и никто не смел жаловаться их пребыванию в этом священном городе.
- Ты думаешь, это богатство досталось мне по праву наследования? – его лицо скривилось в язвительной улыбке – нет дорогая, я всего достигал сам, подымаясь с самых низов, и я жил еще хуже, чем ты можешь представить себе.
Воспоминания тут же нахлынули на мужчину. Ему вспомнилась та сырая пещера, где по ночам было холодно, а днем жара все больше и больше выгоняла его наружу или заставляла погружаться вглубь горных пород, чтобы укрыться от невыносимо сильно солнца. Перебиваясь всем попавшимся ему на глаза, он еле прожил те месяцы в одиночестве. А те дни когда ему доставался олень или кабан, может какой-то еще зверь, украденный с виллы неподалеку он растягивал, стараясь не уничтожать сразу этот дар богов. Такое не пожелаешь и врагу, но и это было только частью. Постоянный страх, преследующий Красса, что где-то будут те самый повстанцы, которые начали войну и убили его родителей и брата, где-то они ищут его и если найдут, то прирежут как ненужный скот.
- В свою молодость, когда мне только исполнилось семнадцать, моего отца и мать убили у меня на глазах, прирезав клинками, брат попытался сражаться и был проткнут копьем в горло, захлебнувшись собственной кровью он так и умер. Мне и моему еще одному брату удалось сбежать, и за нами гнались до самой Испании. Поверь, это находиться очень далеко отсюда, мы добирались туда больше месяца, проживая время в лесах и питаясь чем попало. А потом скрываясь в пещерах умирая от голода и холода... 
Он перевел дыхание смотря, как девушка наблюдает за ним, за его пылкими словами, и что сам Красс не заметил, как вкладывал в них все те чувства, что были внутри него долгое время. Вспомнив о старшем брате, его глаза заслезились, но мужчине не проронил ни слезы. Как бы он сильно не любил Флавра, но тот погиб и его не вернуть, такова судьба, и с этим ему придется жить все время. Красс очень надеялся, что его сыновьям никогда не придется испытывать чего-то подобного, уж лучше пусть они проведут свою жизнь в сенате, станут политическими деятелями, будут управляться с его деньгами, но не встретят горестей потери и гражданской войны.
- Ты ничего не знаешь обо мне дикарка, и моя жизнь не покажется тебе сладкой. Но иногда лучше быть рабом, и жить в довольстве, подчиняясь господину, чем пытаться получить свободу, и прятаться и голодать, но зато на воле. – его голос стал непреклонным и холодным и даже милой лицо заморской красавицы не убрало бы этого тона из его голоса – тебя не держат в клетке, не запирают там на ночь. Ты спишь на хорошей постели, а не на полу в цепях, тебя не бьют и обращаются с тобой только приятным образом, и ты ненавидишь это? Хочешь, мы можем пройтись в дом моего давнего знакомого, он с радостью примет там нас, и ты поглядишь, что такое настоящие рабы. И поверь, никто там не пытается бежать, так как сбежишь ты, и твоего друга убьют, тебя вернут, и ты будешь виновата в том, что кто-то умер из-за твоего безрассудства, твоя совесть будет вечно вспоминать это, и ты уже никогда не уснешь спокойно. Я никогда не поступал так, заботясь о тебе Сакра, дак почему ты платишь мне таким образом, за все, что сделано для тебя?

В ее словах было много правды, вот только разум затемняла ярость и вся эта безудержная ненависть, что полыхала в ее сердце. Нет, она просто не понимает, что говорит до конца, пытаясь просто выдать то, что накипело. Каждый слова должны иметь свой смысл, иметь правду, которая стоит за ними, голословные обвинения тут не к чему и сейчас по большему счету тут были только они. Она сравнивала его с тиранами, с воителями, которые пытаются расширить республику лишь для того, чтобы получить больше денег, больше славы и большую власть. Им действительно наплевать на всех дикарей, что живут долгое время на севере, западе и востоке, и все это время не думали, что захватчики явятся к ним с такой неистовой и непобедимой мощью.
- Я не убивал никого из ваших, и мои солдаты тоже не делали этого. Я не повинен в грехах тех, кто их совершает лишь потому, что я римлянин. Твои родные тоже убили многих наших. И если бы к тебе в плен попал бы сын римлян, ты бы оставила ему жизнь? Нет, ты бы убила его, спасая свою семью, ведь когда он вырастет, то сможет прийти с войском в ваши земли. Вы ничем не лучше нас, просто в войне мы оказались сильнее, а вы слабее.
Он как всегда говорил мудро и холоднокровно. Из него получился бы отличный сенатор, если бы эта должность столь волновала Красса, вот только любовь толпы кроется не за стенами этого собрания, она находиться на площади Рима, на его рынках и форумах, именно там настоящая власть над всем, а не в зале заседаний, где умные люди спорят друг с другом и не способны прийти ник  какому решению из-за своих разногласий или неумения управлять.
- Ты не в доме тех, кто причинял тебе боль. Смысл в твоей свободе Сакра, если кроме нее у тебя ничего не будет, лишь страх преследования за спиной и не более того. Тут тоже можно стать свободной, я многим рабам даровал гражданство Рима, все они сейчас достопочтенные мужи и жены, имеющие равные права со всеми. Они заслужили это, и получили то, что и должны.
Раны. Как же он мог забыть про это. В его школе действительно обращаются не так уж и ласково с теми, кто пытается бежать, но это лишь ошибки беглецов. Их сразу предупреждают то, чего нельзя делать и за что они буду наказаны. В обществе должна быть дисциплина, иначе наступит анархия. Всем кто-то должен управлять, а если каждый решит делать все, что ему угодно и быть «свободным», то этому миру наступит конец, а вместе с ним и всем, кто его населяет.
- Эти шрамы ты получила не здесь, и получила лишь за то, что пыталась бежать. Многие бы просто убили тебя, решив, что ты попросту непригодна к такой жизни и твой пример дал бы другим больше шансов к жизни. Но я ведь оставляю тебя в живых, я не делаю с тобой ничего. Потому что ты дорога мне. Я забочусь обо всех, кто у меня есть, и несу полную ответственность за каждого.
Мужчина спустила со своего трона, и присел рядом с Сакрой, показывая тем самым, что они равны и не так уж и многим отличают друг от друга. Просто сейчас власть Рима столь сильна, что нет ни единого врага, способного справиться с ними, все просто падут под натисками легионов.
- Да, я не могу дать тебе все, что ты хочешь, но ты ведь понимаешь, что этого можно добиться. Ты можешь служить мне и получить в конце-концов награду. – он с улыбкой посмотрел на нее, приближаясь ближе и рука опустилась и прошлась по щеке девушки совсем лаково и плавно, слегка поглаживая ее – Я действительно делаю для вас куда больше. Я учу грамоте, учу, как выполнять обязанности, учи языку и математике, тех, кто способен. Я единственный в Риме, у кого отношение к рабству не такое, как у многих. Вы все для меня не просто расходный материал и я думаю, ты поняла это, пока пребывала в моем доме. Каждый человек, что есть тут, имеет свою ценность, и каждый по-своему значим и незаменим. Я как купец – предлагаю людям свои товар – свободу и право жить в Риме, а они уже сами решают, подходит ли им это, или лучше избрать иной путь.
Ему не нравилось вести подобные беседы, тем более с теми, кто был ниже его по статусу, но Сакра, как впрочем, и любая его другая личная рабыня много значила в его жизни. Он уже привязался к ним, к каждой из них. Нет, это конечно не любовь, просто возможность находиться рядом и чувствовать себя спокойнее, когда женское тело обнимает тебя, и нежно отдается в поцелуе, вкладывая в него все самое теплое из своего сердца.

Упертая девушка, умеющая отстаивать свои слова и даже обладающая мнением, именно такие люди были нужны ему больше всего. Пусть не всегда требовалось от них открывать рот и давать советы, но иногда, когда совсем некому помочь, такая рабыня могла бы пригодиться и стать просто незаменимой. К тому же ее мнение не предвзято и она мыслит так, как говорит ей сердце – это большой плюс.
- Ты мало чем отличаешься от меня. Если бы я попал к вам, мои права были бы ничуть не больше, тех, что имеешь ты и даже, скорее всего, еще меньше. Вы чаще всего убиваете своих врагов, а не щадите их и отдаете в рабство. Я же ничуть не виноват в ваших поражениях, не я вел войну и не я сражался на поле боя. Я только купил тебя, спас от худшей участи, и я считаю, что это заслуживает уважения, хоть какого-нибудь уж точно.
Сейчас он говорил со всей серьезностью, пытаясь внушить девушке, что иногда стоит слушаться и быть понимающей, а не идти напролом, думая только о себе и о том, как же все плохо. Свобода понятие относительное, его трудно воспринять, как должное. Жизнь за стенами Рима – это и вовсе не жизнь для этой девушки. Она не вытерпит и дня там, в настоящем аду, где попросту будет изнасилована и выброшена на дорогу умирать от кровотечения. Такие как она красивы, но некому не нужны, ведь они рабы, а рабы требуют ухода за ними. Не каждый гражданин Рима может позволить себе содержать людей, пусть те требуют и минимум расходов, не каждый имеет столько денег.
- Люди заслужили рабство своим поражением, что их мужи не умели защитить своих детей, жен и стариков, именно поэтому они и оказываются тут. Сильные всегда подчиняют слабых, орел всегда охотиться на ворон. Такова природа и ее ничто не поменяет. Но каждый может заслужить свободу в этом доме, если не веришь, т я могу привести тебе других, которые смогли добиться своей цели и стали гражданами Рима. Тебе ведь будет не обязательно оставаться в столице, ты сможешь отправиться куда захочешь, на мои деньги, пусть даже к себе на родину, хотя вряд ли там тебя будут помнить и любить.
Сейчас Красс говорил о себе. Ведь когда он бежал, все заслуги отца перед республикой стали ничтожны. Его объявили предателем и всех, кто был на проигравшей стороне, большинство были казнены, другие разбежались в разные провинции, где власть Рима не была столь сильной. Марку не многие были рады по возращению, но пока Сулла был диктатором, никто не мог и слова сказать против него. Общее молчание нависло тогда над жителями города, но деньги потихоньку подкупили их доброту и он завоевал свое имя и теперь каждый житель знает о нем. Родители рассказывают своим детям об этом мужчине и о его великодушие и щедрости, все видят в нем героя, а еще десяток лет назад, каждый из них вонзил бы нож в спину своего любимца.
- Когда я вернулся в Рим, меня считали предателем, думаю что и по вашим обычаям, если ты прожила столько лет тут, тебя уже не примут обратно. Ты для них человек из Рима, пусть и из Сирии, тебе не будут рады там, а твоего дома, где, не смотря ни на что, тебя бы встретили, уже нет. Потому о какой свободе ты говоришь? О каком доме? Если его просто нет, и уже не будет, этого не вернуть назад и все.
Забота Красса была не слишком нужна этой дикарке, и она пыталась всем своим видом показать ему это. Хотя в душе она все равно оставалась женщиной, пусть даже из далекой земли, пусть даже со своими нравами, но внутри каждой представительницы этого пола заложено единое чувство. Ей требуется любовь, требуется семья, требуется мужчина и потом дети. Каждая из их племени мечтает стать такой, вырастить своих детей и дать им все лучшее, что только имеет. Сейчас у Сакры есть все возможности, остаться в Риме и жить тут, ведь когда ты будешь свободен, то этот город предстает в совершенно другом свете, и все красот его открываются в полной мере перед жителями. Руки мужчины обхватили лицо девушки, так чтобы она смотрела лишь в его глаза и никуда более. Он делал все нежно и аккуратно, но при этом не оставляя ей никакой возможности высвободиться.
- Просто, пожалуйста, пойми меня. Я не хочу наказывать тебя, я не хочу причинять тебе боль, но только при одном условие. Тебе придется рассказать всем, как жестоко я с тобой обошелся за этот побег. И если ты хочешь стать свободной, то научись быть зависимой. Чтобы командовать, надо научиться подчиняться. И свобода не дается так просто никому, ее надо заслужить.

Он глядел в ее глаза и видел, что теперь слова, наконец, дошли до девушки, она начинала думать, а не просто противопоставлять себя всему этому, отчуждаться от той реальности, в которой находиться. Красс умел убеждать и этим пользовался беспощадно. Проникнуть в разум человека через его тело можно, так делали многие из тех, кто занимался пытками, но тут требуется долгий подход. Чтобы сломить человека, сломить его веру и воспоминания нужно не сотню и даже не тысячу ударов плетью. Потому такой способ отбрасывался им, как совершенно глупый, только дураки могли позволить портить свое имущество. Тщеславие и алчность просто бы не позволили Марку даже чуть-чуть испортить то, что он нажил сам. Он любил увеличиваться свои богатства в количестве, а не преуменьшать. Потому оружие, что он использовал сейчас, было в сотню раз сильнее. Проникнуть в голову рабыни через ее же сознание, сказать слова, что заставят ее слушать его, заставят размышлять и проявить благоразумие. Он никогда не врал и старался говорить правду, ведь в это и храниться честь человека, когда на его слово можно положиться. Да и к тому же зачем ему обманывать девушку. Через десяток лет он будет уже стар, если еще и доживет до такого преклонного возраста, то почему бы не даровать свободу тем, кто все это время ублажал его и делал жизнь, проводы в мир иной самыми лучшими моментами существования. Они заслужи толику благодарности и ему не трудно даровать ее.
- Не думаю, что я проживу еще более десяти лет, потому твой срок не будет таким уж и долгим. Когда я состарюсь, тебе не придется быть со мной, лишь помогать мне уйти в другой мир.
Он говорил об этом спокойно, будто уже смирился со своим концом. Хотя у Красса было еще достаточно планов, не притворенных в жизнь, но все, что он добился на данный момент, хватало с лихвой, чтобы достойно умереть, оставив после себя достаточно, чтобы о нем написали в истории Рима. Но пока он мог действовать, пока сила мужчины была при нем, он никогда не сдастся, и будет продолжать свое шествие к самой верхушке Рима. Такого, как Марк может волновать только одно – титул диктатора и единоличного правителя Рима, каким владел его умерший друг Сулла.
- Думаю, тут тебе должно быть все понятно – он повернул девушку к себе спиной и прошелся по шрамам, которые хоть и зажили по большей своей части, но легкие полосы на спине все же остались в напоминание к тому, что можно делать, а что нельзя – твоя красота для меня дороже и я не хочу портить ее. – Легкая усмешка на его лице, стала вовсе приятной, и даже дружелюбной, он надсмехался над Римом и при этом не испытывал никакого отторжения – да и разве тебя научили эти шрамы хоть чему-нибудь? Любовь действует сильнее, чем боль, потому какой в этом смысл?
Странно, что рабыня задала и такой вопрос следом. Что ей сказать, да в принципе что угодно, как ее мучали пытали и тд, он отправит ее на свою виллу на какое-то время, где она якобы будет проходить реабилитацию после ран, а сама будет попросту отдыхать и наслаждаться жаркими деньками. Ей в принципе даже не придется работать там, разве что помогать с всякими мелочами другим слугам. Он даже навестит несколько раз свою дорогую рабыню там, но в отличие от его дворца, сбежать с виллы невозможно. Там рядом находиться римский лагерь, часть войск Красса, что осталась еще со времен гражданской войны. Полтысячи легионеров сторожат его виллу и находятся за ее пределами в небольшом палаточном городке. Там и шагу шагнуть за ворота никто не успеет без личного приказа Красса, потому место достойное такой девушки, как Сакра.
- Ты успеешь придумать сама замечательную историю, пока будет отдыхать на моей вилле. Только не пытайся бежать – с улыбкой произнес Красс и провел по ее щеке своей рукой – там стоит пять сотен моих легионеров, в палаточном городе вокруг дома, и я не хочу, чтобы они причинили тебе вред. Ты ведь умная девушка, сможешь сообразить, как лучше преподать себя, я уверен в этом.

Ее слова не могли не радовать, вот только ест ли в них правда или это просто очередной обман, дабы притупить бдительность. Вынесла ли что-то из его слов Сакра или просто попыталась свести разговор на «Нет», чтобы больше не играть с господином в игры. Но на вилле она сможет хорошо отдохнуть и заодно ощутить глоток свободы, ведь там не будет того рабства, хотя и в этом доме оно не особо ощущалось. У нее на ногах нет оков, чтобы она не могла сбежать, ее не запируют в клетку, как дикого зверя и не держат на цепи. Она сровни слугам, гражданам Рима, что получают за свою работу жалование, вот только она делает все лишь потому, что так распорядилась судьба, а они для того, чтобы прокормить семью. В том, чтобы прислуживать нет ничего позорного. Каждый зарабатывает на жизнь так, как может. Кому дан талант полководца, кто-то хорошо машет мечом и неуязвим в бою, кто-то умеет вести политику, а иные просто прислуживать  исполнять приказы. Любая жизнь заслуживает уважения, если ты проводишь ее в таком великом городе.
- Ну что же это просто замечательно. Я думаю, тебе понравится там, это особое место, где я обычно отдыхаю, но сейчас в Риме много дел и потому вилла пустует.
Он вспоминал то прекрасное место. Там не так и далеко от Рима, и он сможет навестить свою дикарку несколько раз. Пока она будет разгуливать по террасам, и любоваться ночными видами. Так как влила находиться на холме, то вдалеке видны огни Рима, и можно просто восхищаться масштабами этого город и размерами. Он тянется до самого горизонта и ночью кажется более оживленным, чем днем. Сам Красс часто любил проводить время, сидя на балконе, и выпивая охлажденного вина осматривать все эти окрестности. По утрам он иногда тренировался и ездил в соседний лес на охоту, скорее просто для забавы, так как стрелок из лука из него был вполне посредственный. Подстрелить вепря или какое-то крупное животное он, конечно, мог, но вот зайца или белку не в жизнь.
- Я даже дам тебе возможность поруководить всем, будешь хозяйкой виллы, пока меня там нет, на тот срок, что останешься там.
Он размышлял об этом и решил все-таки, что такая власть должна будет показать девушки, что Марк Красс держит свое слово и если дал, то не заберет назад и не обманет. Он человек чести и выполнит все, что обещал. Вряд ли девушка умеет вести дела, она просто рабыня, но ей будет доступно все, вся земля огражденная стенами и лагерем солдат. Никаких запретов или работы, делай, что хочешь в свое удовольствие. Она сможет пить вино, если пожелает того, наслаждаться жизнью и даже носить платья, если решиться переодеть свою одежду рабыни.
- Ты будешь наделена свободой, пусть и относительной. Но внутри виллы ты сможешь делать что хочешь. Разгуливать по паркам и садам, пить запасы моего вина, устраивать себе праздники, если того пожелаешь. – Марк немного помедлил и решил продолжить, вдохнуть жизнь в Сакру с надеждой на ее будущее – говорят, что в Сирии в этом месяце проходит праздник, день урожая или как там он звучит на вашем наречии. Ты сможешь провести этот день, также, не отставая от своих предков, со всеми ритуалами.
Он умеет завлекать, дарить людям надежду, в этом и заключается роль хитрого оратора. Конечно, в его словах была большая доля правды, но все действия, что он производил, имели за собой корыстную цель – сломить девушку, заставить ее служить, заставить ее быть покорной ему и даже любить его. Можно сказать, что в этом есть благородство, а можно и усомниться. Нельзя насильно играть с чувствами людей, скажут многие, но Красс никогда не слушал их. Если ты чего-то хочешь, то надо добиваться, если ему хочется эту дикарку рядом с собой, значит, он получит ее, во что бы то ни встало. Его рука плавно прошлась на талию девушки  и оставалась там. Эти действия всегда создавали неправильное впечатление у людей, ведь когда к ним относятся с нежностью и любовь, то чувство опасности притупляется и людьми становится проще манипулировать, отдавать им приказы, таким образом, чтобы они даже не понимали, что их действия происходят совсем не по собственной воле.

Этот мужчина никогда не терпел поражений, в каждом бою он выходил победителем, в каждой самой мелкой игре или сделки он оставался в выигрыше. Многие считали, что на его стороне боги, или же он просто настолько искусен,  что для победы над Крассом надо быть сами Юпитером. Но в этом нет ничего странного, человек, который всю жизнь проводит, изучая других таких же, знает повадки врагов, знает чего от них ожидать, зато никто из них даже представить себе не может чего им придется ожидать от Марка. Его ходы всегда беспорядочны и не имеют никакой тенденции, он будто тычет палкой в небо и постоянно попадает куда надо. Удача постоянно на его стороне. По крайней мере, люди считают именно так, пусть и дальше рассказывают легенды о нем и слагают поговорки, так имя Крассов и войдет в историю. Действия с рабыней были для него очередным сражением. Только теперь ему приходилось имеет дело с ее сознанием, которое не могло не сопротивляться подобному воздействию извне. Но каждый человек имеют свою цену, каждому что-то дорого и у каждого есть то, что он боится потерять больше всего на свете. Все люди слабы, пока они руководятся чувствами и эмоциями, пока страхи и желания идут впереди их. Конечно, роскоши в его жизни предостаточно, но если потребуется он готов спать на камнях в палатке и питать корнями растений. Крассу будет это не впервой, и он не привык поддаваться трудностям, всегда идти им наперекор и побеждать, любой ценой.
- Ты ненавидишь Рим – четко заявил мужчина, приподымаясь, уже жестким и даже поучительным голосом – Но ты видела его только со стороны рабыни, теперь же я дам возможность тебе посмотреть на все с того ракурса, что вижу я. Возможно тогда ты будешь другого мнения об этом городе.
Красс повернулся к Сакре, и помог ей подняться, протянув свою руку. Теперь он действовал более обдуманно, решая, когда бы лучше отправить девушку на виллу, пока в его мыслях было много вариантов, но все откидывались в сторону, так как не должно быть ни единого нарекания и как только он встречался с подобным, подставлял новый вариант. Длилось это не долго, буквально две минуты он простоял в таком беспамятстве, даже не посмотрев на девушку кротким взглядом, а потом словно ожил, как статуя из камня в разных мифах.
- Тебе надо отправляться сегодня, чтобы никто не видел тебя из рабов.
Сейчас этот мужчина походил на настоящего правителя, которым впрочем, мог бы и стать в будущем, все, что он делал, сводилось все рано только к этому. Власть над Римом в его руках – это самое лучшее, о чем можно мечтать и это единственный сон, снящийся ему по ночам на протяжении нескольких лет. Деньги уже мало заботили его, доходы в тысячи раз превышали возможности потратить все это золото, даже усердные старания жены были ничтожны в сравнение со всем.
- Идем за мной.
Его тога выглядела совершенно обычно, и эта девушка еще никогда не видал Марка во всей его красе. Ей доводилось видеть тренировки на улице, но там он был в обычной дешевой кожанке, которую не жалко порвать, извалять в грязи, но дорогие доспехи он оставлял для более важных случаев. Теперь, когда он решился выехать к своей вилле с Сакрой, этой ночью, пока все спят, то ему нужно выглядеть подобающе, чтобы стражники не задавали лишних вопросов при виде высокорожденного патриция. В этой комнате девушке тоже не доводилось бывать, ее обычно служанки обходили стороной, так как она была постоянно заперта. Мужчина взял ключ со своего пояса и отворил дверь. Тут был настоящий арсенал, причем его собственный. Доспехи, мечи, щиты, копья – все находилось в одной комнате и выглядело ослепительно. Ему не требовались помощники, чтобы облачиться в свою кирасу, хотя многие другие сенаторы, что воевали ранее, использовали десяток слуг, чтобы те одели своих господ. Красс же все делал сам и вероятно этим мог вызвать уважение у девушки. Он уже облачился в кожаную подкладку, совсем неприглядный наряд, но как только застежки кирасы были затянуты на его бедре, то стало видно, каков он во всей красе. Статный мужчина с высокоподнятой головой, грозный воин, с пылающими как ярость вулкана глазами. Ухватив ярко красный плащ, прошитый золотом с полки, он зацепил его на своих плечах, а кольца легли на грудь. По центру теперь висел золотой орел, использующийся как застежка, красоте его просто не было пределов, в глаза огненные рубины полыхали в ночном свете, а алмаз, изображающий его сердце, отражал свет так, что даже стоило опустить веки в те моменты, когда лунный свет затрагивал его. Повесив меч на своем поясе, он повел рабыню за собой дальше, закрыв дверь. Шлем с ярким оперением красного цвета был у него в руке, и он не торопился одевать его.
- Как тебе мой вид, наверное, никогда не думала увидеть меня как воина.